Шановнi колеги!

Сергiй Федоринчик,
керiвник iнформцентру УЕА "Зеленйи свiт"

Если ситуация неизбежна, хочется ее приукрасить.
Подсознание, как опытный косметолог,
убирает лишнее и подчеркивает то, чего порой нет
[29]Галина МУРСАЛИЕВА

 Ответственность момента вытягивает ведущего в струнку. Он замирает, боясь спугнуть такое откровение. Запад кричит о нарушении прав мирного населения Чечни, но там, на Парламентской ассамблее Совета Европы, никто из уполномоченных высокопоставленных наших "ответчиков" не смог подыскать нужных слов: защита жизни - важнее прав. Никто не смог, а у него в студии слова найдены. Сказаны - здесь и сейчас.

Есть такие люди: они уже встроены в официальную линию, но немного мучаются из-за нехватки морального алиби, каких-то духовных подпорок. Слова Запада: "Россия неадекватна в своем отпоре террористам", "гуманитарная катастрофа" их слегка ранят, а вот Израиль в лице Щаранского врачует царапинку: разве на Западе есть такая опасность для жизни? Нет. С терроризмом столкнулись Израиль и вот теперь Россия. С угрозой жизни целым городам. А значит, любая мера адекватна.

Это такие слова - указатели к единственной, может быть, тропке из тупика психологического дискомфорта. Пойдем и мы по этому пути, поищем выход. Проверим: есть ли он и в самом ли деле там? Последние приготовления: психотерапевт Владимир Крысенко достает из сумки одолженный у приятеля нормальный такой большой концертный микрофон. Подсоединяем кое-как к моему диктофону. Он не то чтобы подсоединился, но держится. Поехали?

• Добрый день! Вас приветствует радиостанция "Эхо черного пиара". Мы находимся неподалеку от станции метро "Маяковская", на наших часах полдень, и мы сейчас видим очаровательную даму. Будьте любезны, ответьте: вы слышали последние новости?
  - Я ? Как ? - женщина лет на вид от тридцати пяти до пятидесяти в малиновой дубленке поправляет очки в дорогой оправе. Она явно смущена и польщена.
  - Представьтесь, пожалуйста, - вежливо, но достаточно деловито требую я.
• Валентина Никитична Тарасова, бухгалтер, - неуверенно произносит интервьюируемая, но... Я не знаю. Это прямой эфир? Я-то так не очень умею говорить.
• У вас замечательно получается, - вступает в роль просто сияющий от восхищения Володя.

- Правда? - радуется женщина. - А что надо говорить? - И поправляет прическу.

- Вы, конечно, уже слышали обращение исполняющего обязанности президента России Владимира Владимировича Путина к соотечественникам, - бодренько произношу я, не обращая внимания на ее отрицательное мотание головой. Он сказал, что только что получены неопровержимые доказательства: теракты в Москве были совершены намордоранцами.

- Кем? - потрясенно переспрашивает Валентина Никитична.

- Странно, что вы до сих пор не в курсе, вся страна уже горячо обсуждает этот факт, с укором говорит Володя. Сейчас решается главный вопрос: вывода войск из Чечни.
- Кошмар какой!

- Почему кошмар?

- Ну как почему? Почему! Опять поражение! Опять отзывают войска! Наглость какая. Предательство! Притормаживает шаг какая-то компания, вслушивается...

- Вот нам и нужен глас прохожих, - говорю я как можно тише, - ваш в данном случае глас.

- Мое мнение: от Путина народ отвернется. Мы-то поверили, что защитит, что такой энергичный. А он сдается, - сразу, не задумываясь, выдает Валентина Никитична.

- Но поймите, - тоже теперь уже приглушенным голосом говорит Володя. - Он не сдается, он теперь будет защищать нас от намордоранцев.
- А они не чеченцы? - с угасающей надеждой в голосе спрашивает она.

- Да ну что вы! - возмущается Володя. - Вы что, совсем не учили в школе географию? Намордорания - небольшой полуостров Ахинейского залива.

- А, да, да, да... - как-то удивительно правдоподобно припоминает женщина.

- Уже объявлено: нашим войскам будет дан двухдневный отдых дома, а потом они будут направлены на войну туда, - говорю я.
- Ужас какой... - повторяется женщина. - Но никак нельзя сейчас выводить войска из Чечни. Там-то ведь тоже надо додавить гадину в ее логове.

- Понятно, - сочувственно кивает ей Володя. - Но тут ведь что выяснилось: гадина не в Чечне.

• А Басаев? - вдруг находится женщина. - И араб этот, друг его?
• Ну, они, может, и гадины, только к взрывам жилых домов в России не имеют отношения... То есть угрозы терактов с их стороны нет.
• Нет угрозы нашим жизням с их стороны, - уточняю.
• И что? Это повод войну прекращать? - вдруг как-то совсем уже запальчиво вопрошает дама. Повод? Знаете что, я вот как скажу: не надо с той страной, как там название... ну... не надо никаких с ними боевых действий. Пусть у нас кому положено с ними разберутся - дипломаты, спецслужбы. Кому положено. А войска должны воевать в Чечне - я вот так скажу.
• Но почему? - не понимаю я.
• Потому что все испоганили! Раньше вот таксопарк - престижнейшее место работы было. Так? Очереди выстраивались, чтоб в такси сесть. А что теперь! Никто не садится. У мужа выручка - слезы, а не деньги. И зря Путин... Мы-то верили... Он если в Чечне не победит - не будет ему поддержки...
• Спасибо, - говорю я, и Володя опускает микрофон. - Мы должны вам кое в чем признаться. Это розыгрыш. Никаких сообщений Путина не было. Она явно не знает, как реагировать. Смотрит тревожно.
• Цель у нас, поверьте, безобидная, - мягко улыбаясь, говорит ей Володя.
• Нам надо понять: люди, поддерживающие сегодня войну в Чечне, чем они руководствуются? Если защитой от терроризма, то как отреагируют, если им неожиданно и от имени авторитетного для них лица заявят, что за теракты в России несут ответственность совсем другие люди?
• Ну как отреагируют... - эхом отзывается Валентина Никитична. - Как?
• Вариантов много. Может, предложат извиниться перед мыкающимися по палаткам людьми, чьи дома уже разбомбили...Она не дает Володе договорить:
• Что-о? Извиниться? Да вы... - Машет рукой. Резко повернувшись, делает пару шагов в сторону. И, будто передумав, останавливается. Вполоборота:
• Что с этим-то народом теперь будет? Как их там... На полуострове? Намара... как там их?
• Да нет такого народа, - устало говорю я. Она нахмуривается и уж не знаю о чем думает. Уходит в явном раздражении.
• Ну, - говорю я напарнику, - будешь комментировать, психотерапевт? Он пожимает плечами: какой тут комментарий? Комментарий психиатра, психотерапевта Марины ИГЕЛЬНИК:
• Знаете, до парламентских выборов у меня был огромный наплыв клиентов. И я отмечала такой общий тревожно-депрессивный фон настроения у людей. Они находились во внутренне небезопасном для себя состоянии. Проблемы личные: разводы, измены - все усугублялось вот этим общим фоном безысходности и непонимания - что будет? Многие жаловались на психологическую атаку с телеэкрана. После этой атаки они себя ощущали как парализованные тараканы, побрызганные ядовитой жидкостью. И вот всех этих людей как-то успокоил фактор Путина. То есть проблемы у них остались те же, и эти проблемы во многом отражают состояние общества. Желание, чтобы кто-то пришел и что-то за них сделал, ощущение себя жертвами, вера в то, что есть человек, который точно знает все, - мудрец, советчик, защитник...

• Знаешь, давай больше не заговаривать с одноклеточными, - взмолился Володя, остановившись у Театра сатиры. - Продолжаем беседу, если только человек мыслящий. Идет?
• Тогда нужно забыть про Намордоранию, - внесла я ценную коррективу, но он уже подался вперед. С афиш списывал что-то себе в блокнотик молодой человек в длинном черном пальто.
• Добрый день. Вас приветствует радиостанция "ЭЧП".
• Привет, - отозвался парень и глянул с нарочитой скукой.
• Представьтесь, пожалуйста, - попросила я, поднося ему микрофон.
• Иван Андин. Род занятий надо? Ну... Образование гуманитарное, а работа - не очень.
• Не гуманитарная?
• Нет, как ни крути. Э... то есть не то, что вы подумали. Без криминала. Понимаете меня, да?
• Замечательно, - сказал Володя. - Ну и что вы думаете по поводу заявления Путина?
• А что такое он там заявил? - теперь уже не нарочито, а совершенно искренне поскучнел интервьюируемый. Но выслушал внимательно. Намордоранию Володя в рассказе своем совершенно неожиданно для меня заменил на Украину. И горестно добавил:
• Представляете, мне-то каково? Я ж сам украинец. У меня там мать живет, в Киеве. Начнут теперь бомбить...
• Маразм, - спокойно и задумчиво сказал явно невпечатлительный Иван.
• Просто полная петля... - И посмотрел на часы. - Да вы не расстраивайтесь, это, по-моему, очередная утка. Ясно ж было с самого начала: никаких следов чеченских. Уж как носом землю рыли - не нашли.

Вычитал в "Общей газете", что подал Путин руку подвыпившему Ширвиндту, развернул свою свиту и отправился с артистом пить в театральный буфет - рад. Там же сказано, что, вернувшись из Германии, он разыскал друга, который когда-то его выручил, помог, - и опять рад. Вы фильм смотрели с Аль Пачино в роли дьявола? Он там шепчет: сбрось с себя эти кирпичи чувства вины. Дьявол мне шепчет? Вот ненавижу умом Путина, а магия какая-то есть... Комментарий психиатра Степана МАТЕВОСЯНА:

- Я вижу Путина как человека с действительно выраженным комплексом неполноценности. Обычно такой человек кривит губу, хочет казаться круче, взгляд у него холодный. Он не может быть симпатичным по восприятию. Любой человек, который занимается определенным видом деятельности, имеет вокруг себя, ну не ауру, а информацию, он носитель какой-то культуры. А профессиональный шпион - он ведет беседу иначе, думает иначе. Его обучили так врать, чтобы при этом не краснеть. Была такая передача, в которой его бывшая соседка вспоминала его детство и говорила, что он был положительным, но дети его не любили. Это интересно, потому что детская интуиция обычно очень точная.

И вот такой человек-маска - самый реальный кандидат в президенты, и нормальная человеческая психика начинает защищаться. В психологии это называется рационализацией. Простое понятие: включаются механизмы, направленные на психологическое оправдание объекта, от которого невозможно избавиться, или ситуации, с которой реально столкнулся.

Вы купили автомобиль красного цвета, а вам говорят: надо было белого, белый в жару отражает лучи солнца. Но вы уже купили красный и подсознательно ищете информацию, которая бы оправдала ваш выбор. Вот говорят: для тумана хорош красный цвет - и вы это ловите. То же и в отношении к Путину. Это наша адаптация...

...Мы уже давно сдались и рассказали Ивану про эксперимент. Он посмотрел на часы и только после этого погрозил нам пальцем. Объяснил, что давно ничему не удивляется, даже если бы сказали, что у Путина мать чеченка. Добавил:"Легко верю любой новости. Реальность-то у нас виртуальная, понимаете меня, да?"

"Завербовали?" - поинтересовался он и посмотрел на часы. "Многих", - ответили мы и немного поговорили про секты. Так просто, чтобы помочь ему скоротать время до встречи с человеком, которого он ждал. Иван пожал плечами:

- Не знаю, по-моему, если ты не хочешь, тебя никто никуда не заманит, будь то секта, будь наркота. И тогда мы стали ему рассказывать то, что объяснял нам два с половиной года назад конфликтолог, консультант по проблемам защиты от психологического и духовного насилия доцент Нижегородского университета Женя Волков.

Все понимают ужас психотропного оружия: говоря грубо, оно сдвигает физику и химию организма. То есть ломает сам механизм, как если бы взяли и сломали компьютер. Но если компьютер цел, а все программы в нем подменены, - это не менее страшно. Вот он, человек, живой и невредимый, он с вами, но по сути его уже нет - он где-то далеко и к вам больше не возвращается. Что произошло? Есть несколько видов техники контроля сознания. Например, групповое давление через игры, подобные детским, через пение, объятия, прикосновение и лесть. Через изоляцию. Есть способы, останавливающие мышление: монотонное пение, повторяющиеся действия. Многим кажется, что поддаться этому могут только люди неопытные, но это не так. Одна американская ученая долгое время изучала приемы, которые применялись в некоем скандально известном культе. Люди, попадавшие туда, сходили с ума, кончали жизнь самоубийством, покушались на жизнь своих близких. И вот она решила провести эксперимент. Прикинувшись человеком с улицы, дала себя "уговорить" и уехала с ними за город. Первое, что она спросила у заехавшей к ней на третий день коллеги, было: "Пожалуйста, напомни: а что там у них плохого?"

- Точно как я... - неожиданно вставляет Иван и не смотрит на часы. Он

вообще о них, кажется, забыл напрочь. - Три дня болел, ни с кем не

общался, телевизор смотрел. А через эти три дня и сам бы спросил:

напомните, что там я вам плохого говорил о Путине? ...Перчатки больше не греют, руки мерзнут. Я подаю жалобные сигналы Володе, и он едва заметно кивает: пора. Иван в этот момент произносит отстраненно-ошарашенно:

-Какой хороший! Ждет до сих пор! - Девочка-жена виснет на Иване и тараторит без умолку: - Я к маме заскочила. Думала - на минутку, но ты же знаешь маму, она...

- Познакомься, - перебивает ее Иван. - Радиостанция... как вы сказали? У тебя могут взять интервью.

- Здорово. А о чем? Спрашивайте. Ну спрашивайте! Володя смотрит на Ивана с укоризной и с явной неохотой достает из сумки микрофон. Мы спрашиваем.

- Да хоть инопланетяне... какая разница, кто взрывал? - говорит она, не меняя интонации. - Людей с Гурьянова и Каширки не оживишь, а чечены вс╦ еще живые. Их надо было с самого начала всех взорвать. Чтоб и беременных всех, чтоб они не плодились... Вот Ивашка отворачивается, он у меня гуманный. А я мыслю здраво - если всех мужчин-чеченов перебить, родятся новые и будут без отцов. И наши станут их жалеть: ах, бедненькие сиротки. А когда они вырастут... Я улыбаюсь. Володя смотрит на меня с беспокойством. А я вообще-то просто анекдот вспомнила. Ковбой там говорит ребенку: "На конфетку, сиротка". - "Я не сиротка, вон мой папа, вон там моя мама". Ковбой целится из пистолета, убивает папу с мамой и поворачивается к ребенку: "На конфетку, сиротка"...

- Она не была такой, - нервничает Иван. - Это что-то совсем непонятное, почему она так. Вам трудно представить, вы ее не знали раньше...

- А я, в смысле, тормоз, да? - вглядывается в наши лица девушка. - Вы, в смысле, за чеченов? Ну... я типа пошла тогда и все такое.

- Девушка, - говорит Володя, - понимаете, в каждом народе есть, кроме бандитов, другие люди. По-другому быть не может. Кто-то лечит, кто-то учит, то есть существуют чеченцы врачи, учителя, плотники, клоуны... И дети растут не только у бандитов, но и у них.

- Нам нужна победа над ними, - говорит девушка. "Спартак" - чемпион... Напомните мне, кстати, что это мы там несли такое про моральный дискомфорт? И есть ли в действительности такие слова? И что там было про Израиль? У которого всегда есть конкретные авторы террора. И в котором тем не менее всякий раз после актов террора берутся под охрану в первую очередь кварталы, в которых есть подозреваемые. Полиция охраняет меньшинство - арабов - от большинства, от возможной стихийной мести. Володя прячет микрофон. Бездна - это значит без дна, а без дна на самом деле только небо. Кто это говорил? Иван смотрит в небо.

- У нее на самом деле добрая душа, - говорит он и все еще смотрит в

небо. Что он там видит: душу девочки-жены? Что там делает ее душа?

Смотрит на красивое тело, которое переминается с ноги на ногу:

- А как ваша радиостанция называется?

- "Эхо черного пиара".

- Очень приятно. А меня зовут Елена Андина.

Иван смеется. Говорит: "Она еще очень юная. Понахваталась..."

Мы тоже думаем: может быть, это все - пока только клиническая смерть?

Может, спасется?

[30]Посмотреть мнения

_________________________________________________________________

[v.gif] [31][novayagazeta?1804928587] Создание и сопровождение сайта - [32]Андрей Васин LРИД [33]Новая Газета,1998[v.gif] References